Если бы не война, стал бы Георгий Иванович Минин моряком. Как раз в июне 1941-го он был зачислен в Высшее военно-морское училище имени Фрунзе в Ленинграде. Но – не судьба! Все курсанты призывного возраста были направлены в отряд морской пехоты, а такие как он, не достигшие 18 лет, - по домам.

Правда, предложили другое училище - Интендантское военно-морское училище. «Если бы я сейчас решал, то, согласился бы, а тогда – нет», - говорит Георгий Иванович. Молодость.

Семь суток добирался до родного Мичуринска, 11 пересадок сделал! Как приехал домой, начал обивать пороги военкомата. Не берут! И тут случай. Брат был секретарем райкома комсомола. Райком порекомендовал Георгия в спецшколу Юго-Западного фронта по подготовке разведчиков и диверсантов.

Взяли – потому что рос не слабеньким, хорошо стрелял (не просто «Ворошиловский стрелок», а участвовал в соревнованиях). БГТО сдавал, бегал, на лыжах ходил. Ориентирование на местности тоже было неплохим.

Спецшкола была - три недели интенсивной подготовки. День и ночь занимались, изучали сбор разведывательных данных и подрывное дело. В школе было несколько групп. Учились не под своими фамилиями. Друг друга не знали. Все было строго законспирировано.

После этого курса Минин попал в Первую гвардейскую стрелковую дивизию, 4-й Воронежский добровольческий коммунистический полк. Занимался тем, что встречал и провожал через линию фронта разведгруппы.

Потом - был зачислен в штат разведроты, и стал красноармейцем взвода пешей разведки разведроты 355-го стрелкового полка. С конца декабря и до марта месяца 1942-го года Минин прослужил в этой разведроте. Он был всегда в группе поддержки. В группе захвата были отчаянные ребята - такие, что не только человека - медведя завалят и скрутят.

За "языком" ходили, но не часто, это очень сложная операция. Захват "языка" был не как в фильмах показывают: в реальности немцы вели себя по-другому!

В начале войны гитлеровцы были очень спесивые. У них была полная уверенность в своей победе. Они уже 2 года воевали, захватили всю Европу, по оснащённости и опыту нас превосходили. Почти вся Европа на них работала. А жителей СССР - они считали дикарями, папуасами.

Приводишь языка - он даже не хочет разговаривать, такой спесивый и наглый, что считает ниже своего достоинства, и воспринимает свой захват в плен как какое-то недоразумение. Спесь с них начала спадать после Сталинграда. А в конце войны – они были сумрачные, обречённые, сломленные. Но всё равно продолжали сопротивляться с огромным упорством.

Разведчики были дружной командой. Никогда не было случая, чтобы своего бросили – ни раненого, ни убитого.

Бывало, дневали на территории противника. И не один день даже. Днём отсиживались. Ночью ходили и опрашивали население. Население всегда помогало. Не было, на памяти Минина, таких случаев, чтобы предавали. Бывало, уходили от прямых ответов. Отвечали с неохотой, боялись. Это естественно. Но предательства в отношении наших разведгрупп - не было.

Разведка переднего края – это постоянно. Когда в наступление пошли, то тут и головной дозор и боковые. Привлекали разведроту и к охране штаба.

В 1942-м году, в марте месяце, их перебросили под Харьков. Там было тяжёлое положение. На маленьком плацдарме на Северском Донце поменяли своих предшественников, форсировав реку под огнём противника.

«Мать меня не видела, и не знала, что я приду, но по шагам угадала меня»

Где-то в начале апреля разведчиков всех отправили в пехоту, восполнять потери. Минин стал миномётчиком, сначала 50-миллиметрового миномёта. Да так в миномётчиках потом и остался.

На плацдарме мы были до 19-го апреля - до дня его рождения. Вывели, и то, что жив остался – это был лучший подарок.

Вскоре миномёты им заменили на 82-миллиметровые. Тут уже в полку стал минометный батальон. Георгий Иванович был сначала заряжающим, потом наводчиком, потом командиром отделения.

Прошёл всю минометную иерархию. Хотя, какая там иерархия! Там же нередко по два человека на миномёт оставалось. Потери…

Необычайный случай приключился, когда полк вывели на переформирование в тыл. И надо же – состав застрял неподалёку от той ж/д станции, которая была в нескольких километрах от родного села Минина. Оказалось, что один самолётов, возвращаясь с задания, упал на железную дорогу и повредил немного путь.

Конечно, Георгий Иванович не мог не воспользоваться предоставившейся возможностью.

В тылу (в Аткарске Саратовской области) из стрелковой дивизии они превратились в механизированный корпус. Это уже было совсем другое дело! Три механизированных бригады. В каждой бригаде - танковый полк. Дивизион Катюш. Зенитный дивизион. Два артиллерийских полка.

После укомплектования - под Сталинград. Там Минин воевал уже на 82-миллиметровом миномёте, и их вместе с боеприпасами перевозили на машинах, а не таскали на своём горбу. Машины были ЗИСы. А потом Студебеккеры, но это уже в 1944-м.

⚡Больше подробностей можно читать в моём Телеграм-канале: https://t.me/two_wars

Но Минина Бог миловал. За всю войну его один раз легко ранило в голову, и была одна контузия, средней тяжести. Два дня мычал, не разговаривал. Но отказался от госпиталя, у себя отлежался, отошёл. Потому что боялся отстать от своей части.

Основная задача у миномётчиков была – подавление огневых точек противника. И отражение его контратак, если немец на них решался.

Тяжёлыми были последние месяцы. Ведь знали, что уже всё – ещё немного, и войне конец, и очень обидно было бы погибнуть с этим знанием.

«Но ребята шли до последнего, никто не жалел себя. Чувство самосохранения всегда присутствует в каждом, но шли ради Победы!»

Это Владимир «Две Войны». У меня есть Одноклассники, Телеграмм. Пишите своё мнение! Порадуйте меня лайком